— Сложно, сэр… Это волнение… — лодка остановилась. Снайпер приник к прицелу своей Барретт-107, задержал дыхание, замер, пытаясь определить амплитуду колебаний лодки на волнах, чтобы поймать момент для выстрела.
— Я Тюлень три-три. Цель держу, готов открыть огонь.
— Обратный отсчет от трех! Три! Два! Один!
ТТАХ! ТТАХ!
На слове один две крупнокалиберные винтовки рявкнули одновременно, посылая в цель тяжелые пули. Один из снайперов сработал идеально — танго, который уже готовился открыть огонь по палубе, пуля аж сбросила с крыши рубки управления на палубу. Второй промахнулся — в следующий момент до морских котиков донесся негромкий отчетливый рокот пулемета.
ТТАХ! ТТАХ!
Работавший по палубе пулемет захлебнулся на полуслове, второй танго исчез из прицелов.
Нашумели!
— Чрезвычайная ситуация! — крикнул Де Вет, командовавший операцией с борта вертолета — работаем по второй схеме! Десанту держать палубу!
— Есть!
— Вниз — рявкнул полковник на вертолетчика, да так, что тот тут не подпрыгнул в пилотском кресле — заходим на цель! Быть готовым к высадке под огнем! Бортстрелкам — готовность!
Синхронно лязгнули затворы…
Вторая схема предполагала одновременную высадку на палубу и морского и воздушного десанта, возможно в условиях огневого противодействия противника. Здесь уже все решала не скрытность, а время.
Лодки рванулись к цели, маскировка. Разрезанная за несколько мгновений ножами полетела в воду — она могла помешать при высадке.
Алан Сантино примостился за корпусом какого-то насоса, ожидая, когда покрытые резиной крючья вцепятся в борта танкера, как вдруг, откуда-то снизу, с воды синхронно ударили два выстрела из снайперских винтовок. Сантино отработанным движением присел, смещаясь вниз и прикрываясь стальным корпусом агрегата — вовремя! Откуда спереди и сверху ударила пулеметная очередь — ударила в его сторону. Почти сразу же снова отработали снайперы — пулемет заглох. Сантино повернулся назад — и с ужасом увидел "Орла — четыре", мешком лежащего на палубе…
Черный резиновый борт лодки со скрипом проехал по стальному борту танкера.
— Лестницы!
Первый номер поднял специальный арбалет, прицелился куда-то вверх…
Фьюу-у-у-у…
Покрытый резиной стальной крюк-кошка вылетел во тьму, за ним со свистом потянулась тонкая тросовая лестница. Через пару секунд Тюлень-первый почувствовал, как кошка ударилась о борт танкера. Рванул на себя со всех сил — держится.
— Пошли!
И первый полез по узкой, невидимой в темноте, раскачивающейся лестнице…
Сантино сменил позицию за корпусом насоса на более удобную для стрельбы — и вовремя! Впереди, на уровне третьего этажа над палубой резко распахнулась дверь.
Пук! Пук! Пук!
Тот, кто собирался выскочить, наружу повалился назад, дверь захлопнулась. Еще минус один — но больше легких целей не будет. Где-то сзади хлопнул люк. Сантино резко развернулся — и с дикой радостью заметил, как с его стороны в борт вцепилась почти незаметная во тьме кошка. Где-то на палубе прогремела очередь Калашникова…
Вертолеты резко снижались, настолько резко что у сидящих в десантном отсеке бойцов даже перехватило дыхание, а неподготовленному человеку показалось бы что вертолет падает. Рев двигателей сменился на какой то визг.
— Захожу на цель! Тридцать секунд!
Падение прекратилось, вертолет двигался вперед, замедляясь.
— Приготовиться к высадке! — крикнул Де Вет, проверяя свой автомат.
У заднего люка вертолета выпускающий выбросил вниз два длинных прочных, толстых троса. Первые двое десантников схватились руками, защищенными толстыми перчатками за росы, готовясь десантироваться немедленно.
Пилот завел вертолет на цель ювелирно, именно туда, куда он хотел. Палуба танкера внизу уже была расцвечена ярким пунктиром огненных трасс. Слегка клюнув носом, вертолет остановился, завис на месте!
— Пошли!
Де Вет первым (он вообще считал, что хороший командир всегда идет первым, показывая пример своим подчиненным) оттолкнулся от люка вертолета, заскользил вниз, навстречу шквальному огню. Спуск занял несколько секунд, вокруг с противным свистом неслись пули, высадку явно заметили, а скользящий по тросу десантник — хорошая мишень. Как только ноги коснулись палубы, полковник бросился влево в укрытие, освобождая место следующему — и тут он краем глаза заметил, как после очередной автоматной очереди в их сторону что-то черное рухнуло сверху, с противным звуком ударившись об палубу….
Сантино уже был ранен в ногу, пуля зацепила рикошетом. Рана болела немилосердно, но он стрелял и стрелял по вспышкам в темноте. Со стороны рубки автоматные очереди гремели не переставая, трассирующие пули обезумевшими светлячками неслись над палубой. Над головой уже гремели турбины вертолетов — высаживался десант. Кто-то из своих (в суматохе Сантино увидел светящуюся повязку) пробежал мимо него и занял позицию метрах в трех впереди, скрывшись за поднятой крышкой какого-то люка. И вдруг спереди, с крыши рулевой рубки танкера как будто метнулась шаровая молния, почти сразу же в воздухе над палубой раздался взрыв.
Ракета РПГ ударила точно в двигатель зависшего над палубой первого вертолета, тот за считанные секунды взорвался, вертолет подпрыгнул, его повело резко влево. Стоящего у самого люка выпускающего выбросило из вертолета, и через долю секунды он тяжело грохнулся на палубу десятью метрами ниже.
— Сэр, горит двигатель!
Первый пилот и сам видел, что дело совсем плохо — красные лампочки мелькали перед ним подобно огням на игровом автомате в Лас-Вегасе, в кабине ощутимо запахло дымом. Пилот лихорадочно пытался передать мощность в первого двигателя на второй винт, но вертолет уже не слушался — пилот не видел, что привод второго винта разрушен полностью. Вертолет начал медленно заваливаться на бок и вниз, рулевая рубка танкера, расцвеченная вспышками выстрелов приближалась, оттуда по вертолету били несколько автоматов. Бронированное стекло кабины покрылось мутной паутиной трещин, в открытые иллюминаторы кабины врывался ветер.
— Садимся на воду! Кто может — прыгайте! — заорал первый пилот, выжимая ручку управления до отказа влево. Вертолет пошел влево — и тут рулевая рубка идущего танкера со страшной силой ударила по корпусу вертолета. Раздался громкий скрежет и треск, вертолет полетел кабиной вниз в черную воду.
Тюлень один-один перемахнул через низкий бортик танкера, перекатился в сторону, освобождая место идущему следом за ним тюленю один — два. И тут над его головой что-то вспыхнуло, сверкнуло, раздался взрыв. Тюлень один-один поднял голову и с ужасом увидел висящий прямо над ним МН-47, задний двигатель которого был охвачен пламенем. На какой то момент тюленю показалось, что вертолет сейчас рухнет на палубу, прямо на него, но он завис на месте, танкер продолжал движение и вертолет начал смещаться вперед. В следующий момент, от охваченного пламенем вертолета отделилось что-то и через долю секунды со страшным, глухим звуком рухнуло на палубу танкера меньше чем в метре от тюленя один-один. Присмотревшись, тот с ужасом опознал в бесформенной массе человеческую фигуру. Мысли разом отключились, включилась программа боя, вбитая в подсознание многомесячными тренировками. Тюлень один-один перекатился и в перекате дал короткую очередь по мерцающим впереди вспышкам.
Пулеметчик второго вертолета, стоящий за «Миниганом» увидел вспышку на крыше рубки танкера, и почти сразу задняя часть висевшего перед ним вертолета окуталась дымом и пламенем, вертолет повело в сторону. Во все стороны полетели осколки от мгновенно разрушившегося заднего винта вертолета, они противно визгнули по бронированным бортам. Пулеметчик помнил приказ Де Вета открывать огонь из Миниганов лишь в самом крайнем случае — но разве это не крайний случай? Танго с РПГ в двухстах метрах от твоего зависшего вертолета, который один вертолет уже сбил — это самый что ни на есть крайний случай. Поэтому пулеметчик включил мощный, совмещенный с пулеметом инфракрасный прожектор, невидимый луч световым мечом скользнул в пространстве, высвечивая в очках ночного видения огневые точки танго, гранатометчика, уже вставившего в гранатомет новый заряд… Пулеметчик нажал на спуск и блок пулеметных стволов завертелся в бешеном темпе, выплевывая несколько тысяч пулеметный пуль в минуту. Свинцовая струя словно вода из пожарного шланга прошлась по настройкам танкера, за доли секунды сметя гранатометчика и других танго, занявших позиции на крыше.
Сантино снова выстрелил по вспышкам, в этот момент кто-то тяжело плюхнулся рядом с ним на колено.
— Три-два! — крикнул тот сразу, в суматохе пошедшего наперекосяк штурма запросто можно было получить пулю от своих же
